Крештоп является рисковым экспериментатором, который намеренно доводил себя до последней стадии рака, а потом выбирался из него буквально ползком.
РАССКАЗЫВАЕТ АНАТОЛИЙ СЕМЁНОВИЧ КРЕШТОП.
До 1965 года я не болел ничем. При росте 176 см, весил 95 кг. А в возрасте 25 лет заболел.
Боль между ребрами, а еще — то печень, то желудок, то изжога, то понос. По три раза в год лежал в стационаре с диагнозом «гастро-энтеро-панкрео-гепато-нефрито-колит». И все это — под вопросом. Пригоршнями глотал таблетки, пил травки, но все без толку. Исхудал до 45 кг. Не раз лечился в Кировоградской облбольнице и в Днепропетровском институте гастроэнтерологии. Дошло до таких нетерпимых болей, что никакой дурман не помогал. В 1970 году в облбольнице назначили операцию по удалению желчного пузыря, т.к. вроде бы там были камни. Но пока дожидался назначенного дня операции — «поперло пузо»: твердый и увеличенный живот, очень болючий в центре (а через пуповину пошла грязно-мутная вонючая жидкость). Из облбольницы послали в онко. Там посмотрели и сказали: «Плохи твои дела».
Спрашивал, что за болезнь, не сказали, а что «нацарапали» в больничном листке, я не разобрал. Хирург тоже сказал, что плохи дела. Плохи настолько, что даже резать опасно, может не зажить. Но я настоял: режьте — все равно пропадать! Прооперировали, Господу благодаря, жить остался. Что было? Хирург сказал, что вся брюшина как ситец (в красно-вишневых и черных точках на всех органах), печень в белом налете, а в самой брюшине — «вонь». Пуповину вырезали, т.к. она вся черная была. Сам же диагноз так и не установили. Сказали, что Одесса даст заключение, тогда и будет диагноз, а пока… под вопросом. Через месяц в Кировоградской облбольнице меня ждал приговор: идиопатическая болезнь брюшины и пуповины.
Пил лекарства, но через полмесяца опять «пошло пузо». И опять все началось заново: облбольница — онкология… В онкологии на вопрос, что такое идиопатическая болезнь и есть ли надежда на жизнь, развели руками. И я понял, что это конец…
В общем, приехал я домой умирать. А когда начало отбирать ноги и «пузо» уже не давало вставать, захотелось мне рассола помидорного (который мать приготовила для борща). Пока мать пошла по хозяйству, я «додрыпал» до кастрюли и выпил рассолу с литр. Что тут началось: и шумело, и гудело внутри меня, и кидало то в жар, то в холод! Но когда переиграло все, я встал и почти нормально пошел по комнате. И с тех пор — рассол мое спасение!
Пропало мое «пузо» (чему немало удивились хирурги), а я вошел в норму. После этого 23 года работал (главным энергетиком совхоза и одновременно шофером I класса на машине «Техпомощь»), а к «специалистам» больше не ходил. Жил и живу все это время на «кисляке», постоянно экспериментирую над собой. И пока жив-здоров…
Так что же меня спасло?
Во-первых, то, что я заметил, чем больше диетничаешь, тем хуже себя чувствуешь. А во-вторых, я понял, что рак — это болезнь всего организма и никаким ножом его не вырезать. И потому, хоть я и лечился всеми этими пилюльками (которые мне ничего не давали), моим основным лечением стало «правильное» питание. А особенно эффективным оказался бочковой помидорный рассол. Прямо чудодейственное лекарство! Когда пищу я запивал рассолом, то забывал про все свои болячки, мог нормально жить и работать, прекратились мои боли, не стало «пуза», а я стал так выглядеть, что удивил даже медицинских светил областного уровня.
Но я заметил одну закономерность: как только начинаешь «хитрить» с пищей, сразу же болячка напоминает о себе. Вот и понял я, что есть во мне какая-то «погань», возбуждающая болезнь. Значит, живет внутри возбудитель какой-то — инфекция, а если точнее, то раковая инфекция. Ведь как иначе объяснить. Так я добился своей первой победы — научился «управлять» этой болячкой. Хоть и не мог победить ее, но и не давал ей «раскошевать». А главное, сделал вывод: рак не лечится не потому, что это диковинная болезнь какая-то, а потому, что никто не знает, что же это таксе!
В течение 30 лет я постоянно экспериментировал над собой, доводил себя до нестерпимых болей, до изнеможения. А затем возвращал себя в «норму» своим методом, доказав себе, что практика жизни онко-больного — это не совсем то, что рекомендует медицина. А если еще более прямо, то рак — это болезнь от инфекции, которая растет и хорошо развивается как раз на том, что рекомендует и отстаивает медицина! И в этом — основная ошибка людей, доверившихся медикам — цена которой есть человеческая жизнь. И живу я только потому, что не сделал той роковой ошибки, не сидел сложа руки.
Чего «низя» онкобольным?
Расскажу, что нельзя применять в пищу онкобольным:
— все молочные продукты (молоко, масло, сыр, сметану и др.);
— супы, супчики и кашки из пшеницы, риса, кукурузы, ячменя, сои;
— сладости любые;
— чаи и кофии, компотики и киселики;
— фрукты (яблоки, груши, клубничку и соки из них), а также — варенья, джемы, мармелады, мед;
— хлеб белый, пирожки, бублики и даже печеньица;
— апельсины, бананы, «кавуны» и дыни;
— водку, вино, коньяк, пиво (это — однозначно!);
— холодцы, студни, винегреты, яйца, а также обыкновенную картошку (ни в каком ее виде!).
Слышу, как в мой адрес летят гневные стрелы и обвинения, что я ненормальный. Но не спешите, люди, меня обвинять. Я — обыкновенный, это болезнь — ненормальная! Потому что на том, что «низя», растет и развивается раковая болезнь.
А что можно? Как же тогда жить, что кушать?
Привожу свой собственный рацион. Борщ стал моим основным питанием. И чем покислее! С помидорами, огурцами, капустой, свеклой (картошки — самый минимум!). А борщ этот варил на рассоле с 9-% уксусом (на 5-литровую кастрюлю давал 6-10 ст. ложек). Зажаривал борщ хоть сапом, хоть маслом топленым, но не сливочным маслом! А к борщу — чеснок и лук.
Кроме этого — овощи всякие-разные (кроме моркови), все салаты кушайте на здоровье и все посолы — это ваше лекарство, онкобольные!
Дальше: мясо любое (но не жирное), сало с чесноком и перчиком, рыбу любую (особенно селедочку, но не тюльку). Колбасы обязательно хорошо проваривал, паштеты, все консервы, рыбий жир — сколько карман позволял.
А хлеб — только ржаной!
Каша — исключительно гречневая (изредка пшеничная). Перец, лук, чеснок — сколько стерпится! И все это я запивал водичкой с уксусом (1 ст. ложка на стакан) или рассолом. Все вышеперечисленное дало мне возможность жить.
И не надо себя пугать болезнями печени, почек, поджелудочной. Не нужно их беречь «для того света»! Они потому и болят, что поражены инфекцией, а «кисляком» я эту гадость давил, чистил себя от раковой инфекции. И тут «ой, не могу!» не подходит. Надо!
Да, будет чесаться живот, ноги и голова, будут «мурашки» лазать по печени, будет поджелудочная то напухать, то «отпухать» (я ее еще и выдавливал). Все это будет, но потом все станет на свои места, а болезнь уйдет.
II
… Оставшись в живых, благодаря рассолу и экспериментируя над собой на протяжении почти 30 лет, я не только определился, что можно употреблять в пищу, а что нельзя. Более того, при этих «экспериментах» я чуть не погиб. Надеясь на рассол и уксус, я начал «наглеть», позволяя себе иногда …выпить, а также «побаловаться» сырком, сметанкой, маслицем и медом. А когда начался фруктовый сезон, то я доигрался и почувствовал, что закрыло пищевод (не проходил в него даже ни рассол, ни уксус). Думаю, не нужно объяснять никому, что такое «затулка» пищевода. Лучшая перспектива «затулки» — голодная смерть. Я тогда за три дня — поседел.
Но я — живой, чего и всем желаю! Расскажу всем, как выкрутился…
Убедив себя в том, что только кислотой можно восстановить нормальное положение, я начал «пить» соляную кислоту… Причем выражение «пить» здесь неуместно. В желудок я кислоту заталкивал: понемножку, по граммульке, по чуть-чуть… Заталкивал в себя через рвоту, с руганью, по типу «кто кого?», все равно один хрен пропадать! И после трех дней нечеловеческих издевок над собой, я все же затолкал кислоту в желудок.
Как «принимал»? На полчарки воды давал пипеткой 15-20 капель …технической соляной кислоты (купил на базаре — вроде бы 24%). Выпивал одним глотком и сразу же промывал полость рта содовым раствором. Тут же сплевывал этот раствор, понимая, что пить его нельзя ни в коем случае!
И если хоть немного затолкал в себя — хорошо, через час — снова. Не получилось (вырвал все) — отдышался и опять. Потом научился проще: выпивал и сразу же «вешался» на быльцы кровати (упирался ими в район межреберья, глотнув перед этим в себя воздуха). А когда начал регулярно вдавливать в себя всю порцию, то понял — жить буду! И прошла «затулка», и заработала брюшина.
А с пищей свои эксперименты я закончил, поняв, что шутить с этим нельзя. А с кислотой я «балуюсь» и сейчас почти ежедневно, и даже на пустой желудок. И не надо пугаться…
Так что же это за болезнь такая — рак? Что он есть на самом деле, откуда пошел?
Если обратиться, например, к изданию «Посредник» (№256/1909 год, стр.717 врач Б.В.Романов), то там написано: «…Начинается обыкновенно с затвердения, в одном из изначальных мест ощущается узел, твердый как хрящ, болезненный, обыкновенно слегка бугроватый. Затем узел быстро растет: в полгода, например, увеличивается в несколько раз… А дальше (если наружный) …развивается и превращается в болящую язву, с дурным запахом, грязную на вид, ни от какого течения не заживающую…»
Как и в 1909 году, сейчас говорят, что лечения нет. Только операция помогает продлить жизнь, но не надолго. И все повторяют как молитву: рак — не инфекционен. Я «по своей наивности» не верю этому, хотя бы потому, что отец мой умер от рака желудка в возрасте сорока одного года. Собирая по крупицам информацию, анализируя свою болезнь и свою жизнь, я понял главное — раковая инфекция есть! И утверждаю всем — есть! существует! шевелится где-то! Она — обыкновенная раковая инфекция… Она — вездесуща, и до поры — «вялотекущая». Она есть у всех людей и животных (даже у кур она есть, сам видел этих птиц, больных раком). Но не все от нее гибнут, т.к. есть иммунитет. Когда же иммунитет кончается, то болезнь начинает побеждать. Инфекция эта заводится и живет в брюшине, хотя внедриться может и в любом другом месте. До того, пока ее мало (количественно), ее и «не слышно», но когда она берет верх (опять же количественно), то это — разруха иммунитета, тканей организма, кишечника (в основном толстого), а далее через основание позвоночника она проникает в тазобедренные кости (воспаляя их), дальше …в радикулит, остеохондроз, полиартрит, артрит, склероз. В глазные впадины, в голову…
И там, где эта инфекция организованно «поработала» — последствия очень тяжелые.
Инфекция эта живуча и коварна. Она любит белки, жиры, сахара, крахмалы, фруктозы. На всем этом она хорошо растет и множится. Ну и соответственно калечит клетки. А так как покалеченные и погибшие клетки очень плохо выводятся из тканей организма (т.е. слипаются), то от этого «прет» обширную опухоль, которую трудно «рассосать».
И если в 1 см3 (это критерий микробиологии) «расплода» до 5-10 тысяч, то это еще терпимо. А если 100 тысяч и выше — это разруха организма, конец всему живому…
III
Эта инфекция всем известна еще с 1917года. Она имеет размер 80-180 нм (нанометров — размеры микробиологии) и ее взрослые особи похожи на рака (но без клешней). Они соизмеримы со СПИДом, который в диаметре 150-200 нм. И это не мне одному известно. И мне не нужно верить, просто можно проверить меня же самого запросто.
Для этого нужно поехать в Ленинград, посетить ГИЦУВ (академический центр усовершенствования врачей, бывшая вершина медицины Союза), зайти в читалку и попросить альбом с …раковой инфекцией. И все равно вы ничего не увидите! Ведь для того, чтобы узреть «физиономию» погани этой, нужно увеличение в 300 тысяч раз. А всякие там электронные микроскопы с увеличением до 250 тысяч — это приспособления для …подковывания блох!
И все же, что такое рак? Каков расплод у этой пакости?
Быть может, это «живородки»? Или эта пакость плодится через яйцо (у речного рака расплод — под хвостом)? А может, размножается делением, как инфузория туфелька? И к тому же, если СПИД — это «шарик с присосками», то «взрослая» раковая инфекция — это вполне конкретный «жук» с головой, лапками и хвостом. Хотя его и относят к вирусам, но это все-таки «зверушка»…
Оказывается, что при увеличении в 400 тыс. раз этого не видно (даже и в сканирующем электронном микроскопе)! Почему? Должен же он быть! Но не видно… Не потому ли, что лучи электронных микроскопов губительны для этой мерзости? Вполне вероятно. Так не пора ли быстролетящие электронные лучи поменять на более «прохладные», чтобы увидеть шире мир вирусов. Как эти самые вирусы живут и работают в реальной жизни. Пора бы, но…
О раке прекрасно знают на острове Свободы (кубинцы лечат наших детей с накожным раком), и в Израиле, в зоне Мертвого моря. Об этом интуитивно догадываются и наши врачи, которые убивают раковую инфекцию (да и …людей, частенько) электронными кобальтовыми «пушками». И есть определенная взаимосвязь между лучами микроскопов и лучами Экватора, которые губительно вредны для раковой инфекции, хорошо плодящейся только при температуре 4-25°С.
Не мне доказывать, что живая клетка не просто частичка какого-то «нечто». Это — клеточный организм, со своей внутренней структурой, химией и генами. А если в нормальную живую клетку раковый «жучок» подсаживает свой расплод, то клетка станет ненормальной. Этой клетке сделана «порча» на генном уровне и она становится …раковой. Эта клетка еще живая, она еще как-то растет, она пытается выжить, но ее нужно убирать из организма, т.к. она — порченная, опасная и неуправляемая. Даже если одна раковая «жучка» нанесет «россыпь» расплода — с этим еще борется организм. Но если много «жучек» дают одновременно множество «расплода», если на 1 см3 организма их станет 100 тыс. единиц и более, то это — конец живому организму. И ножом хирургическим эту пакость не вырезать («резникам» там делать нечего!). Это я так думаю.
А для того, чтобы доказать истинность своих суждений, доказать всем неверам (и самому себе в первую очередь), я отважился на очередной эксперимент.
Случилось это лет десять назад… Выждав удобный момент, я ушел в отпуск и привил себе эту .. .«раковую инфекцию». И не сдуру, а осмысленно, дабы иметь иммунитет. И то, что я «получил», не только ошеломило меня.
…Содрав с себя одежду (до трусов), изодрав живот и всего себя до крови, искусав страшно болючие пальцы рук и воя по-волчьи на весь свой дом, я отключился от боли во всем теле и костях. Очнулся я только через десять часов на полу в луже липкой жидкости. А когда вернулось ко мне сознание, когда я начал соображать, где я нахожусь и что со мной, то понял, что превратился в скелет, завернутый в обвислое тело. Скелет еле поддавался управлению, трещал (вроде как кости ломали через колено) и громыхал как воз на булыжной мостовой. Ничего уже не болело, сознание же то уходило, то возвращалось. Лежать было бесполезно, и когда «включалось» сознание, я начинал тянуть свои кости по полу, из комнаты на кухню. Туда, где на тумбочке стоял (приготовленный заранее) «спасительный» (по моему глубокому убеждению) рассол. В кастрюле его было литров пять.
Самое страшное в этом рассказе то, что когда я, наконец, дотянул свои кости до тумбочки, то сил, чтобы взять спасительный сосуд с рассолом со стола, уже не осталось! Пройдя через ад многочисленных неудачных попыток, часто теряя сознание, я все же дотягивался до кастрюли, черпал спасительную жидкость чашкой и вливал ее в себя. А после 5-6 чашек вливать было уже некуда.
…Я понимал, что дело …к концу. Сердце работало странно — ударов 30, не более, и то через какие-то промежутки. Еще немного и всё… И когда я снова включился, то полез костяшками правой руки искать в желудке «затулку», давя свои кишки. И …прорвало! С шумом пролетел рассол в живот. А при следующем «включении» сознания почувствовал, как расходится рассол по брюшине, как течет в ноги, в голову. Через некоторое время и сердце мое начало крепче давить, скорее работать, а я сам стал реже отключаться. Вот где, оказывается, источник жизненной энергии и на чем он работает! Где-то после десятой чашки рассола я понял, что буду жить. Еще через несколько вливаний я поднялся и «по стенам и по столам»
